При Сталине было построено первое в СССР метро. Сталин интересовался в стране всем, включая строительство. Его бывший телохранитель Рыбин вспоминает:

И. Сталин лично осматривал нужные улицы, заходя во дворы, где в основном кособочились дышавшие на ладан хибары да ютилось множество замшелых сараюшек на курьих ножках. Первый раз он сделал это днем. Сразу собралась толпа, которая совершенно не давала двигаться, а потом бежала за машиной. Пришлось перенести осмотры на ночь. Но даже тогда прохожие узнавали вождя и провожали длинным хвостом.

В результате длительной подготовки был утвержден генеральный план реконструкции Москвы. Так появились улицы Горького, Большая Калужская, Кутузовский проспект и другие прекрасные магистрали. Во время очередной поездки по Моховой Сталин сказал шоферу Митрюхину:

— Надо построить новый университет имени Ломоносова, чтобы студенты учились в одном месте, а не мотались по всему городу.[32]

В процессе строительства по личному распоряжению Сталина станцию метро «Советская» приспособили для подземного пункта управления Московского штаба гражданской обороны.[33] Кроме гражданского метро были построены сложные секретные комплексы, в том числе так называемое Метро-2, которым пользовался и сам Сталин. В ноябре 1941 торжественное собрание по случаю годовщины Октябрьской революции проходило в метро на станции «Маяковская». Сталин приехал на поезде вместе с охраной, причём из здания Ставки Верховного главнокомандования на Мясницкой он не вышел, а из подвала спустился в спецтоннель, который вёл в метро [34].
Сталин и высшее образование в СССР

Сталин уделял большое внимание развитию советской науки. Так, по воспоминаниям Жданова, Сталин считал, что высшее образование в России прошло три этапа: «В первый период … были основной кузницей кадров. Наряду с ними лишь в очень слабой мере развивались рабфаки. Затем, с развитием хозяйства и торговли, потребовалось большое количество практиков, дельцов. Сейчас … следует не насаждать новые, а улучшать существующие. Нельзя ставить вопрос так: университеты готовят либо преподавателей, либо научных работников. Нельзя преподавать, не ведя и не зная научной работы… сейчас у нас нередко говорят: дайте образец из-за границы, мы разберём, а потом сами построим.»

Личное внимание Сталин уделил строительству МГУ. Московский городской комитет и Моссовет предлагали построить четырёхэтажный городок в районе Внуково, где были широкие поля, исходя из экономических соображений. Президент Академии наук СССР академик С. И.Вавилов и ректор МГУ А. Н.Несмеянов предлагали построить современное десятиэтажное здание. Однако на заседании Политбюро, которое вёл лично Сталин, он сказал: «этот комплекс для Московского университета, и не в 10-12, а в 20 этажей. Строить поручим Комаровскому. Для ускорения темпов строительства его надо будет вести параллельно с проектированием… Необходимо создать жилищно-бытовые условия, построив общежития для преподавателей и студентов. Сколько будет жить студентов? Шесть тысяч? Значит в общежитии должно быть шесть тысяч комнат. Особо следует позаботиться о семейных студентах.»

Решение о строительстве МГУ было дополнено комплексом мер по улучшению всех университетов, в первую очередь в городах, пострадавших от войны. Университетам были переданы крупные здания в Минске, Воронеже, Харькове. Активно начали создаваться и развиваться университеты ряда союзных республик.

В 1949 году обсуждался вопрос о присвоении имени Сталина комплексу МГУ на Ленинских горах. Однако Сталин категорично выступил против этого предложения[35].
Образование и наука

По указанию Сталина была предпринята глубокая перестройка всей системы гуманитарных наук. В 1934 г. было возобновлено преподавание истории в средней и высшей школе. По мнению историка Юрия Фельштинского, «Под влиянием указаний Сталина, Кирова и Жданова и постановлений ЦК ВКП (б) о преподавании истории (1934—1936 гг.) в исторической науке стали укореняться догматизм и начётничество, подмена исследования цитатами, подгонка материала под предвзятые выводы»[36]. Те же процессы происходили и в других сферах гуманитарного знания. В филологии была разгромлена передовая «формальная» школа (Тынянов, Шкловский, Эйхенбаум и др.)[37] [38]; философия стала базироваться на примитивном изложении основ марксизма в IV главе «Краткого курса». Плюрализм внутри самой марксистской философии, существовавший до конца 30-х гг., после этого стал невозможен; «философия» свелась к комментированию Сталина; были жёстко пресечены все попытки выйти за рамки официальной догмы, проявлявшиеся школой Лифшица-Лукача [39]. Особенно ухудшилось положение в послевоенное время, когда начались массированные кампании против отхода от «принципа партийности», против «абстрактно-академического духа», «объективизма», а также против «антипатриотизма», «безродного космополитизма» и «умаления русской науки и русской философии», [40] Энциклопедии тех лет сообщают, например, о Сократе следующее: «др.-греч. философ-идеалист, идеолог рабовладельческой аристократии, враг античного материализма»[41].

Для поощрения выдающихся деятелей науки, техники, культуры и организаторов производства в 1940 г. были учреждены присуждавшиеся ежегодно, начиная с 1941 г. Сталинские премии (вместо Ленинской премии, учреждённой в 1925 г., но не присуждавшейся с 1935 г.). Развитие советской науки и техники при Сталине можно охарактеризовать как взлёт. Созданная сеть фундаментальных и прикладных научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и вузовских лабораторий, а также тюремно-лагерных конструкторских бюро (так называемых «шараг») охватила весь фронт исследований. Учёные стали подлинной элитой страны. Такие имена, как физики Курчатов, Ландау, Тамм, математик Келдыш, творец космической техники Королёв, авиаконструктор Туполев, известны во всём мире. В послевоенное время, исходя из очевидных военных нужд, наибольшее внимание уделялось ядерной физике. Так, только в 1946 году лично Сталиным было подписано около шестидесяти важнейших документов, определивших развитие атомной науки и техники. Результатом выполнения этих решений стало создание атомной бомбы, а также строительство первой в мире АЭС в Обнинске (1954 год) и последующее развитие атомной энергетики.

В то же время, централизованное управление научной деятельностью, не всегда компетентное, привело к ограничению направлений, которые, как считалось, противоречат диалектическому материализму и потому не имеют практической пользы. Целые области исследований, такие как генетика и кибернетика, объявлялись «буржуазными лженауками». Следствием этого были аресты и порой даже расстрелы, а также отстранения от преподавания видных советских учёных. Согласно одной из распространённых точек зрения, разгром кибернетики обеспечил фатальное отставание СССР от США в деле создания электронно-вычислительной техники — работы над созданием отечественной ЭВМ начались только в 1952 году, хотя сразу после войны у СССР были все научные и технические кадры, необходимые для её создания[42]. Полностью была разгромлена российская генетическая школа, считавшаяся одной из лучших в мире. При Сталине государственной поддержкой пользовались действительно лженаучные направления, такие, как лысенковщина в биологии и (до 1950) новое учение о языке в лингвистике, впрочем, развенчанное самим Сталиным под конец жизни. Науку затронула и имевшая сильный антисемитский оттенок борьба с космополитизмом и так называемым «низкопоклонством перед Западом», которая велась с 1948.

Культ личности Сталина

Советская пропаганда создала вокруг Сталина полубожественный ореол непогрешимого «великого вождя и учителя». Именем Сталина и его ближайших соратников назывались города, заводы, колхозы, военная техника. Имя Сталина долгое время носил г. Донецк (Сталино). Его имя упоминалось в одном ряду с Марксом, Энгельсом и Лениным. 1 января 1936 г. в «Известиях» появляются первые два стихотворения, прославляющее И. В. Сталина, которые принадлежат перу Бориса Пастернака. По свидетельству Корнея Чуковского и Надежды Мандельштам, он «просто бредил Сталиным».

Плакат с изображением Сталина

Плакат с изображением Сталина

«А в те же дни на расстояньи за древней каменной стеной

Живёт не человек, — деянье: поступок ростом с шар земной.

Судьба дала ему уделом предшествующего пробел.

Он — то, что снилось самым смелым, но до него никто не смел.

За этим баснословным делом уклад вещей остался цел.

Он не взвился небесным телом, не исказился, не истлел..

В собраньи сказок и реликвий Кремлём плывущих над Москвой

Столетья так к нему привыкли, как к бою башни часовой.

Но он остался человеком, и если, зайцу вперерез

Пальнёт зимой по лесосекам, ему, как всем, ответит лес»

Имя Сталина упоминается и в гимне СССР, сочинённом С. Михалковым в 1944 году:

Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,

И Ленин великий нам путь озарил,

Нас вырастил Сталин — на верность народу,

На труд и на подвиги нас вдохновил!

Аналогичные по характеру, но меньшие по масштабу явления наблюдались и в отношении других государственных руководителей (Калинина, Молотова, Жданова, Берия и пр.), а также Ленина.

Панно с изображением И. В. Сталина на станции «Нарвская» Петербургского метрополитена, существовало до 1961 года, затем было закрыто фальшстеной

Панно с изображением И. В. Сталина на станции «Нарвская» Петербургского метрополитена, существовало до 1961 года, затем было закрыто фальшстеной

Хрущёв в своём знаменитом докладе на XX съезде партии утверждал, что Сталин всячески поощрял свой культ. Так, Хрущёв заявил, что ему достоверно известно, что, редактируя подготовленную к печати собственную биографию, Сталин вписывал туда целые страницы, где называл себя вождём народов, великим полководцем, высочайшим теоретиком марксизма, гениальным учёным и т. д. [43]. В частности, Хрущёв утверждает, что следующий отрывок был вписан самим Сталиным: «Мастерски выполняя задачи вождя партии и народа, имея полную поддержку всего советского народа, Сталин, однако, не допускал в своей деятельности и тени самомнения, зазнайства, самолюбования»[15]. Известно, что Сталин пресекал некоторые акты своего восхваления. Так, по воспоминаниям автора орденов «Победа» и «Слава» первые эскизы были выполнены с профилем Сталина. Сталин попросил заменить его профиль на Спасскую башню [44]. На замечание Лиона Фейхтвангера «о безвкусном, преувеличенном преклонении перед его личностью», Сталин «пожал плечами» и «извинил своих крестьян и рабочих тем, что они были слишком заняты другими делами и не могли развить в себе хороший вкус»[45].

После «разоблачения культа личности» получила известность фраза, приписываемая обыкновенно М. А. Шолохову (но также и другим историческим персонажам)[46] [47] [48]: «Да, был культ… Но была и личность!».

В современной российской культуре тоже существует множество культурных источников воспевающих Сталина. Так например можно указать на песни Александр Харчикова: «Сталинский марш», «Нам Сталин - отец, нам Родина - мать», «Сталин, вставай!»[49]
Сталин и антисемитизм

Некоторые еврейские авторы, основываясь на том факте, что при Сталине уголовной ответственности подлежали в т. ч. и евреи, на некоторых случаях проявлениях бытового антисемитизма в советском обществе, а также на том, что в некоторых своих теоретических работах Сталин упоминает сионизм в одном ряду с другими видами национализма и шовинизма (в т. ч., антисемитизма), делают вывод об антисемитизме Сталина. Сам Сталин неоднократно выступал с заявлениями, сурово осуждающими антисемитизм. Среди ближайших соратников Сталина числилось немало евреев.
Роль Сталина в создании государства Израиль

Сталину принадлежит большая заслуга в создании государства Израиль. Первые официальный контакт между Советским Союзом и сионистами состоялся 3 февраля 1941 года, когда к послу в Лондоне И. М. Майскому пришёл Хаим Вейцман — ученый химик с мировым именем, глава Всемирной сионистской организации. Вейцман обратился с торговым предложением поставок апельсинов в обмен на меха. Бизнес не удался, но контакты остались. Отношения между сионистским движением и московскими лидерами изменились уже после нападения Германии на Советский Союз в июне. Необходимость одолеть Гитлера была важнее идеологических разногласий — до этого отношение советского правительства к сионизму было отрицательно.

Уже 2 сентября 1941 года Вейцман вновь появился у советского посла. Глава Всемирной сионистской организации сообщил, что обращение советских евреев к мировому еврейству с призывом соединить усилия в борьбе с Гитлером произвело на него огромное впечатление. Использование советских евреев для психологического воздействия на мировое общественное мнение, прежде всего на американцев, было сталинской идеей. В конце 1941 года в Москве приняли решение образовать Еврейский антифашистский комитет — наряду с всеславянским, женским, молодежным и комитетом советских ученых. Все эти организации были ориентированы на просветительскую работу за границей. Евреи по зову сионистов собрали и передали Советскому Союзу 45,000,000 долларов. Однако главная роль принадлежала им в разъяснительной работе среди американцев, ведь тогда были сильны изоляционистские настроения.

После войны диалог продолжился. Британские спецслужбы шпионили за сионистами потому, что их лидеры испытывали симпатии к СССР. Британские и американские правительства наложили эмбарго на еврейские поселения в Палестине. Великобритания продавала арабам оружие. Арабы, кроме того, нанимали боснийских мусульман, бывших солдат добровольческой дивизии войск СС, солдат Андерса, арабских частей в составе вермахта. По решению Сталина, Израиль стал получать через Чехословакию артиллерию и миномёты, немецкие истребители «Мессершмитт». В основном это было немецкое трофейное оружие. ЦРУ предлагало сбивать самолёты, но политики благоразумно отказались от этого шага. Вообще оружия поставлялось мало, но оно помогло поддержать высокий боевой дух израильтян. Была оказана также большая политическая поддержка. По свидетельству П. Судоплатова, перед голосованием в ООН о разделе Палестины на еврейское и арабское государства в ноябре 1947-го года Сталин сказал своим подчинённым: «Давайте согласимся с образованием Израиля. Это будет шило в заднице для арабских государств, и тогда они станут искать союза с нами.».[50].

Уже с 1948 г. начинается охлаждение в советско-израильских отношениях, приведшее к разрыву дипломатических отношений с Израилем 12 февраля 1953 г. — основанием для такого шага стал взрыв бомбы около дверей советского посольства в Тель-Авиве (дипотношения были восстановлены вскоре после смерти Сталина, но потом снова ухудшились в связи с военными конфликтами) [51].
Сталин и церковь

Политика Сталина в отношении РПЦ не была однородной, но её отличала последовательность в части преследования прагматических целей выживания коммунистического режима и его глобальной экспансии. Некоторым исследователям отношение Сталина к религии представлялось не вполне последовательным. С одной стороны, не осталось ни одной атеистической или антицерковной работы Сталина. Напротив, Рой Медведев приводит высказывание Сталина об атеистической литературе, как о макулатуре [52]. С другой стороны, 15 мая 1932 в СССР была объявлена кампания, официальной целью которой провозглашалось полное искоренение религии в стране к 1 мая 1937, — так называемая «безбожная пятилетка». К 1939 количество открытых в СССР храмов исчислялось сотнями, а епархиальные структуры были полностью уничтожены.

Некоторое ослабление антицерковного террора имело место после прихода Л. П. Берии на должность председателя НКВД, что было связано как с общим ослаблением репрессий, так и тем, что осенью 1939 года СССР аннексировал значительные территории на своих западных рубежах, где существовали многочисленные и полнокровные церковные структуры.

22 июня 1941 митрополит Сергий разослал по епархиям воззвание «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви»[53], что не осталось незамеченным Сталиным.

Существует множество мифических сказаний о якобы имевшем место прибегании Сталина к молитвенной помощи Церкви во время войны, но никаких серьёзных документов, которые бы подтверждали это, нет[54][55]. По устному свидетельству Анатолия Васильевича Ведерникова, секретаря патриарха Алексия I, в сентябре 1941 года Сталин якобы распорядился запереть Сергия Страгородского вместе с келейником в Успенском соборе Кремля, чтобы он там молился перед иконой Божией Матери Владимирской (икону на это время перенесли туда). Сергий пробыл в Успенском соборе трое суток.

В октябре 1941 года Патриархии и иным религиозным центрам было предписано покинуть Москву. Предлагался Оренбург, но Сергий возразил и был выбран Ульяновск (бывший Симбирск). В Ульяновске митрополит Сергий и его аппарат пробыли до августа 1943.

Согласно воспоминаниям офицера НКГБ Георгия Карпова, 4 сентября 1943 Сталин на совещании, на котором, кроме Карпова, присутствовали Молотов и Берия, распорядился сформировать орган для работы взаимодействия РПЦ с правительством — Совет по делам Русской православной церкви при СНК. Через несколько часов после совещания, глубокой ночью к Сталину были привезены митрополиты Сергий, Алексий (Симанский), Николай (Ярушевич). В ходе разговора было принято решение о избрании Патриарха, открытии храмов, семинарий и духовной академии. В качестве резиденции Патриарху было предоставлено здание бывшего германского посольства. Государство фактически прекратило поддержку обновленческих структур, которые к 1946 году полностью ликвидировались.

Кажущееся изменение политики в отношении РПЦ вызывает многочисленные споры в среде исследователей. Высказываются версии от преднамеренного использования Сталиным церковных кругов для подчинения себе народа[56][57], до мнений, что Сталин оставался тайно верующим человеком[53]. Последнее мнение подтверждают и рассказы Артёма Сергеева, воспитывавшегося в доме Сталина[58] А также, по воспоминаниям телохранителя Сталина Юрия Соловьёва, Сталин молился в церкви в Кремле которая находилась по пути в кинозал. Сам Юрий Соловьёв оставался вне церкви, но мог видеть Сталина через окно [59].

Реальная подоплёка временного изменения репрессивной политики в отношении Церкви лежала в соображениях преимущественно внешнеполитической целесообразности. (См. статью История Русской Церкви)

С осени 1948 года, после проведения в Москве Совещания Глав и Представителей Православных Церквей, итоги которого были разочаровывающими с точки зрения продвижения внешнеполитических интересов Кремля, прежняя репрессивная политика была в значительной мере возобновлена.
Социокультурные масштабы личности Сталина

Оценки личности Сталина противоречивы. Партийная интеллигенция ленинской эпохи ставила его крайне невысоко; Троцкий, отражая её мнение, назвал Сталина «самой выдающейся посредственностью нашей эпохи». С другой стороны, многие люди, общавшиеся с ним впоследствии, отзывались о нём как о широко и разносторонне образованном и чрезвычайно умном человеке. По мнению английского историка Саймона Монтефиоре, изучавшего личную библиотеку и круг чтения Сталина, он много времени проводил за книгами, на полях которых остались его пометки «Его вкусы были эклектичными: Мопассан, Уайльд, Гоголь, Гете, а также Золя, которого он обожал. Ему нравилась поэзия. (…) Сталин был эрудированным человеком. Он цитировал длинные куски из Библии, трудов Бисмарка, произведений Чехова. Он восхищался Достоевским».

Напротив, советский историк Леонид Баткин, признавая любовь Сталина к чтению, считает однако, что тот был читателем «эстетически дремучим», и при этом оставался «практичным политиканом». Баткин считает, что Сталин не имел представления «о существовании такого „предмета“, как искусство», об «особом художественном мире», об устройстве этого мира, и так далее. На примере высказываний Сталина на литературные и культурные темы, приведенных в мемуарах Константина Симонова Баткин делает вывод, что «всё, что говорит Сталин, все, что он думает о литературе, кино и прочем, донельзя невежественно», и что герой воспоминаний — «довольно-таки примитивный и пошлый тип». Для сравнения со словами Сталина Баткин приводит цитаты маргиналов — героев Михаила Зощенко; по его мнению, они почти не отличаются от высказываний Сталина. В целом, согласно выводу Баткина, Сталин «некую энергию» полуобразованного и усреднённого слоя людей доводил до «чистой, волевой, выдающейся формы» [60].

Следует отметить, что Баткин принципиально отказывается от рассмотрения Сталина как дипломата, военачальника, экономиста, о чём говорит в начале статьи.

Рой Медведев, выступая против «нередко крайне преувеличенных оценок уровня его образованности и интеллекта», в то же время предостерегает против его преуменьшения. Он отмечает, что Сталин читал много, и разносторонне, от художественной литературы до научно-популярной. В статье историк приводит слова Сталина о чтении: «Это моя дневная норма — страниц 500»; таким образом, Сталин читал по несколько книг в день и около тысячи книг в год. В довоенное время основное внимание Сталин уделяет историческим и военно-техническим книгам, после войны переходит к чтению трудов политического направления, типа «Истории дипломатии», биографии Талейрана. Вместе с тем Сталин активно изучал работы марксистов, включая труды своих соратников, а затем противников — Троцкого, Каменева и др. Медведев отмечает, что Сталин, явившись виновником гибели большого количества писателей и уничтожения их книг, в то же время покровительствовал М. Шолохову, А. Толстому и др., возвращает из ссылки Е. В. Тарле, к чьей биографии Наполеона он отнёсся с большим интересом и лично курировал ее издание, пресекши тенденциозные нападки на книгу. Медведев подчеркивает знание национальной грузинской культуры, в 1940 г. Сталин сам вносит правки в новый перевод «Витязя в тигровой шкуре». [52].
Сталин как оратор и писатель

По мнению Л. Баткина, ораторский стиль Сталина крайне примитивен. Его отличают «катехизисная форма, бесконечные повторы и переворачивания одного и того же, одна и та же фраза в виде вопроса и в виде утверждения и снова она же посредством отрицательной частицы; ругательства и штампы партийного бюрократического наречия; неизменно многозначительная, важная мина, призванная скрыть, что автору мало есть что сказать; бедность синтаксиса и словаря»[60]. На лексическую скудость речей Сталина и обилие повторов обращают внимание также А. П. Романенко[61]и А. К. Михальская.[62] Израильский ученый Михаил Вайскопф также утверждает, что аргументация Сталина «строится на более или менее скрытых тавтологиях, на эффекте одуряющего вдалбливания».[63].

Формальную логику речей Сталина, по Баткину, характеризуют «цепочки простых тождеств: А=А и Б=Б, этого не может быть, потому что не может быть никогда» — то есть логики, в строгом смысле слова, в речах Сталина вообще нет. Вайскопф отзывается о сталинской «логике», как о коллекции логических ошибок: «главные особенности этой псевдологики — использование недоказанного суждения в качестве посылки и т. н. petitio principii, то есть скрытое тождество между основанием доказательства и якобы вытекающим из него тезисом. Тавтологичность сталинских аргументов (idem per idem) постоянно образует классический „круг в доказательстве“. Часто наличествуют перестановка т. н. сильных и слабых суждений, подмена терминов, ошибки — вернее, фальсификации, — сопряженные с соотношением объёма и содержания понятий, с дедуктивными и индуктивными выводами, и пр.». Вайскопф вообще рассматривает тавтологию как основу логики речей Сталина (точнее, «почву основы», как выражается автор, перефразируя реальные слова вождя). В частности, Вайскопф приводит следующие образцы сталинской «логики»:

Она <женщина> может загубить общее дело, если она забита и темна, конечно, не по своей злой воле, а по темноте своей

Вайскопф находит в этой фразе ошибку класса petitio principii, утверждая, что одно из упоминаний о «темноте» является посылкой, а другое — вытекающим из неё выводом, таким образом, посылка и вывод тождественны.

«Слова и дела оппозиционного блока неизменно вступают между собой в конфликт <…> Отсюда разлад между делом и словом».

«Несчастье группы Бухарина в том именно и состоит, что они <…> не видят характерных особенностей этого периода <…> Отсюда их слепота»

«Почему плоды труда пролетариев забирают именно капиталисты, а не сами пролетарии? Почему капиталисты эксплуатируют пролетариев, а не пролетарии — капиталистов? Потому, что <…> капиталисты покупают рабочую силу пролетариев, и именно поэтому капиталисты забирают плоды труда пролетариев, именно поэтому капиталисты эксплуатируют пролетариев, а не пролетарии капиталистов. Но почему именно капиталисты покупают рабочую силу пролетариев? Почему пролетарии нанимаются капиталистами, а не капиталисты — пролетариями? <…> Потому, что главной основой капиталистического строя является частная собственность на орудия и средства производства…»

Однако по Баткину, предъявлять к речам Сталина претензии в тавтологиях, софизмах, грубой лжи и пустословии неправомерно, поскольку они не имели целью кого-то убеждать, а носили ритуальный характер: в них вывод не вытекает из рассуждения, а предшествует ему, «то есть не „вывод“, конечно, а 'умысел и решение. Поэтому текст — это способ дать понять, догадаться о решении и в такой же мере способ помешать догадаться».

Георгий Хазагеров возводит риторику Сталина к традициям торжественного, гомилетического (проповеднического) красноречия и считает её дидактико-символической. По определению автора, «задача дидактики — исходя из символики как из аксиомы, упорядочить картину мира и эту упорядоченную картину доходчиво передать. Сталинская дидактика, однако, брала на себя и функции символики. Проявлялось это в том, что зона аксиом разрасталась до целых учебных программ, а доказательность, напротив, заменялась ссылкой на авторитет». [64] В. В. Смолененкова отмечает сильное воздействие, которое при всех этих качествах речи Сталина оказывали на аудиторию[65]. Так, Илья Старинов передает впечатление, произведенное на него выступлением Сталина: «Мы, затаив дыхание, слушали речь Сталина. (…) Сталин говорил о том, что волновало каждого: о людях, о кадрах. И как убедительно говорил! Здесь я впервые услышал: „Кадры решают всё“. В память на всю жизнь врезались слова о том, как важно заботиться о людях, беречь их…»[66] Ср. также запись в дневнике Владимира Вернадского: «Только вчера дошёл до нас текст речи Сталина <от 7 ноября 1941 года[67].>, произведшей огромное впечатление. Раньше слушали по радио из пятого в десятое. Речь, несомненно, очень умного человека» [68]

В. В. Смолененкова объясняет эффект речей Сталина тем, что они были вполне адекватны настроениям и ожиданиям аудитории. Л. Баткин подчеркивает также момент «заворожённости», возникавший в атмосфере террора и порожденного ей страха и почтения к Сталину как к олицетворению высшей силы, распоряжавшейся судьбами. С другой стороны, в повести Юлия Даниэля «Искупление» (1964), описываются студенческие разговоры о логике Сталина, ведущиеся ещё при его жизни в духе будущих статей Баткина и Вайскопфа: "ну, вы помните — «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», и прочее, в том же духе"[69].
Сталин и культура современников

Сталин был очень читающим человеком и интересовался культурой. После его смерти осталась его личная библиотека состоящая из тысяч книг, многие с личными пометками на полях. Он сам говорил некоторым посетителям, показывая на пачку книг на своем письменном столе: «Это моя дневная норма — страниц 500». В год таким образом получалось до тысячи книг. [70] Есть также свидетельства что Сталин ещё в 20-х годах восемнадцать раз посещал пьесу «Дни Турбиных» малоизвестного тогда писателя Булгакова. При этом, несмотря на сложную обстановку он ходил без личной охраны и транспорта. Позднее Сталин принял участие в популяризации этого писателя. Личные контакты поддерживал Сталин также с другими деятелями культуры: музыкантами, актёрами кино, режиссёрами. Сталин лично вступил в полемику также с композитором Шостаковичем. По мнению Сталина, его послевоенные музыкальные композиции были написаны по политическим мотивам — с целью дискредитации Советского Союза. [71] [72]
Личная жизнь и смерть Сталина

В 1904 г. Сталин женился на Екатерине Сванидзе, но через три года его жена умерла от туберкулёза. Их единственный сын Яков попал в плен к немцам во время Второй Мировой войны. По распространённой версии, отражённой, в частности, в романе Ивана Стаднюка «Война» и советском фильме «Освобождение» (достоверность этого рассказа неясна), германская сторона предложила обменять его на фельдмаршала Паулюса, на что Сталин ответил: «Я солдата на фельдмаршала не меняю». В 1943 году Яков был застрелен в немецком концентрационном лагере Заксенхаузен при попытке к бегству. Яков был трижды женат и имел сына Евгения, участвовавшего в 1990-е гг. в российской политике (внук Сталина входил в избирательные списки блока Анпилова); эта прямая мужская линия семьи Джугашвили существует и сейчас.

В 1919 г. Сталин женился второй раз. Его вторая жена, Надежда Аллилуева, член ВКП(б), в 1932 году совершила самоубийство в своей кремлёвской квартире (официально было объявлено о скоропостижной кончине)[источник?]. От второго брака у Сталина было двое детей: Светлана и Василий. Его сын Василий, офицер советских военно-воздушных сил, на командных должностях участвовал в Великой Отечественной войне, после окончания её руководил ПВО Московской области (генерал-лейтенант), после смерти Сталина был арестован, умер вскоре после освобождения в 1960 г. Дочь Сталина Светлана Аллилуева 6 марта 1967 года попросила политического убежища в посольстве Соединённых Штатов в Дели и в том же году переехала в США. В семье Сталина до возраста 11 лет воспитывался Артём Сергеев (сын погибшего революционера Фёдора Сергеева — «товарища Артёма»).

Кроме того, считается, что в туруханской ссылке у Сталина родился внебрачный сын — Константин Кузаков. Отношений с ним Сталин не поддерживал.

Сталин с детьми от второго брака: Василием (слева) и Светланой (в центре)

Сталин с детьми от второго брака: Василием (слева) и Светланой (в центре)

Cогласно свидетельствам, сыновей Сталин, бил, так что, например, Яков (которого Сталин обычно называл: «мой дурак» или «волчонок») не раз должен был ночевать на лестничной площадке или в квартирах соседей (в том числе Троцкого); Н. С. Хрущев вспоминал, что однажды Сталин за неуспеваемость избил Василия сапогами. Троцкий полагал, что эти сцены семейного насилия воспроизводили атмосферу, в которой воспитывался Сталин в Гори; с этим мнением согласны и современные психологи.[73]. Cвоим отношением Сталин довел Якова до попытки самоубийства, на известие о которой среагировал издевательски: «Ха, не попал!» [74][73]. С другой стороны, у приёмного сына Сталина А.Сергеева сохранились благоприятные воспоминания об атмосфере в сталинском доме[75][76]. Сталин по воспоминаниям Артёма Фёдоровича относился к нему строго, но с любовью и был очень весёлым человеком.

Сталин умер 5 марта 1953 года. До сих пор точно неизвестна определённая причина. Официально считается, что смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг. Существует версия, согласно которой Лаврентий Берия или Н. С. Хрущёв способствовали его смерти, не оказав помощи. Существуют однако и другая версия его смерти, причём весьма вероятная[источник?] - Сталин был отравлен его ближайшим сподвижником Берией.[77]

На похоронах Сталина 9 марта 1953 из-за огромного количества людей, желающих проститься со Сталиным, возникла давка. Точное количество жертв до сих пор неизвестно, хотя оценивается как значительное. В частности, известно, что одна из неопознанных жертв давки получила номер 1422; нумерация велась только для тех погибших, которых нельзя было опознать без помощи родственников или друзей.

Набальзамированное тело Сталина было помещено на всеобщее обозрение в Мавзолей Ленина, который в 1953—1961 именовался «Мавзолей В. И. Ленина и И. В. Сталина». 30 октября 1961 XXII съезд КПСС постановил, что «серьёзные нарушения Сталиным ленинских заветов… делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее». В ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 тело Сталина было вынесено из Мавзолея и погребено в могиле у Кремлёвской стены. Впоследствии на могиле был открыт памятник (бюст работы Н. В. Томского). Сталин стал единственным из советских вождей, по которому была совершена панихида Русской Православной Церковью.
Мифы о Сталине

О Сталине существует множество мифов. Часто они распространялись противниками Сталина (в основном такими, как Л. Д. Троцкий, Б. Г. Бажанов, Н. С. Хрущёв и др.). Иногда возникали сами по себе. Так существуют мифы об изнасиловании; о том, что он был агентом охранки; о том, что он лишь выдавал себя за марксиста-лениниста/коммуниста, а на самом деле был скрытым контрреволюционером; о том, что он был антисемитом и великорусским шовинистом/этнонационалистом; о том, что он был алкоголиком; о том, что он страдал параноей и даже о высказываниях Сталина.
Предполагаемые стихи Сталина

21 декабря 1939 года, в день торжественно празднования 60-летия Сталина, в газете «Заря Востока» появилась статья Н. Николаишвили «Стихи юного Сталина», в которой сообщалось, что Сталин якобы написал шесть стихотворений. Пять из них были опубликованы с июня по декабрь 1895 года в газете «Иберия», редактировавшейся Ильёй Чавчавадзе за подписью «И. Дж-швили», шестое — в июле 1896 года в социал-демократической газете «Кеали» («Борозда») за подписью «Сосело». Из них стихотворение И. Дж-швили «Князю Р. Эристави» в 1907 года было включено, в ряду избранных шедевров грузинской поэзии, в сборник «Грузинская хрестоматия».

Никаких известий о том, что юный Сталин писал стихи, до тех пор не было. Иосиф Иремашвили об этом тоже не пишет. Сам Сталин версии о принадлежности ему стихов не подтверждал, но и не опровергал. К 70-летию Сталина, в 1949 году готовилась книга его предполагаемых стихов в переводе на русский язык (к работе над переводами были привлечены крупные мастера — в частности, Борис Пастернак и Арсений Тарковский), но по приказу Сталина издание было остановлено [78].

Современные исследователи отмечают, что подписи И. Дж-швили и тем более Сосело (уменьшительное от «Иосиф») не могут быть основанием для атрибутации стихов именно Сталину, тем более что одно из стихотворений И. Дж-швили адресовано князю Р. Эристави, с которым семинарист Сталин явно не мог быть знаком. Высказывается предположение, что автором первых пяти стихотворений был филолог, историк и археолог, знаток грузинской культуры Иван Джавахишвили [79].
Награды

Сталин имел:

* звание Героя Социалистического Труда (1939)

* звание Героя Советского Союза (1945).

Являлся кавалером:

* трёх орденов Ленина (1939, 1945, 1949)

* двух орденов «Победа» (1943, 1945)

* ордена Суворова I степени (1943)

* трёх орденов Красного Знамени (1919, 1939, 1944).

В 1953 году сразу после смерти И.В. Сталина были срочно изготовлены четыре экземпляра ордена генералиссимуса Сталина (без использования драгоценных металлов) для утверждения основными членами Президиума ЦК КПСС.
Современные мнения о Сталине

События сталинской эпохи были столь грандиозны, что, естественно, вызвали огромный поток различной литературы. При всём разнообразии, в ней можно выделить несколько основных направлений.

* Либерально-демократическое. Авторы, исходящие из либеральных и гуманистических ценностей, считают Сталина душителем всякой свободы, инициативы, создателем общества тоталитарного типа, а также виновником преступлений против человечности, сравнимым с Гитлером. Такая оценка преобладает на Западе; в эпоху перестройки и в начале 1990-х гг. она преобладала и в России. При жизни самого Сталина в левых кругах на Западе было развито и другое отношение к нему (в спектре от благожелательного до восторженного), как к творцу интересного социального эксперимента; такое отношение высказывали, в частности, Бернард Шоу, Леон Фейхтвангер, Анри Барбюс. После разоблачений ХХ съезда сталинизм на Западе исчез как явление.[источник?]